Город Каркоза впервые появился в хоррор-литературе (точнее, в более широком смысле, в жанре weird fiction) в 1891 году в маленьком рассказе «Житель Каркозы» американского писателя Амброза Бирса (1842–1913/1914; пропал без вести в Мексике, охваченной революционной войной). Бирсом Каркоза описана очень смутно и вскользь, как древний и таинственный город, откуда происходил родом герой рассказа. Его душа после телесной смерти созерцает жуткие развалины Каркозы посреди унылой пустоши.
Вероятно, топоним был навеян названием старинного южно-французского города Каркассона. Впрочем, никаких оснований считать Каркассон «зловещим» городом нет. Вероятно, Бирсу просто понравились его название и облик, который он мог видеть на гравюрах и фотографиях.
В конце XIX века крепость Каркассона подверглась существенной реконструкции, придавшей ей более средневековый вид.
Любопытно, что «Житель Каркозы» — не единственное произведение в литературе сверхъестественного, инспирированное городом Каркассоном. В 1910 году англо-ирландский писатель Эдвард Джон Мортон Дракс Планкетт, восемнадцатый барон Дансени (оказавший большое влияние на творчество американского мэтра хоррора и фантастики Говарда Филлипса Лавкрафта), написал рассказ «Каркассон». По сюжету группа воинов во главе с Королем Камораком отправилась на поиски сказочного города под названием Каркассон, где обитает Колдунья. Cедовласый арфист предупредил их: «… одно знаю я наверняка и выскажу прямо – никогда вам не бывать в Каркассоне!» Мистический град недостижим, и рассказ завершается фразой «И не дошло до нас легенд, ни в стихах, ни в песнях, что поют жители долин, о ком-нибудь, кто добрался до Каркассона».
Лавкрафт, кстати, тоже упомянул Каркассон — в рассказе «Он» (про Нью-Йорк): Затем город начал одно за другим зажигать свои окна, и свет их отражался, подрагивая, в речной глади, по которой скользили огни кораблей, и перекличка пароходных гудков создавала порой удивительные созвучия, да и вся эта картина под мечтательным звездным небом была насыщена волшебной музыкой, напоминающей о чудесах Каркассона, Самарканда, Эльдорадо и им подобных прославленных и полулегендарных городов.
В 1895 году Каркозу позаимствовал американский писатель Роберт Чамберс (1865–1933), опубликовавший сборник коротких страшных историй «Король в желтом». В произведениях Чамберса Каркоза приобрела еще более ярко выраженные черты прóклятого города, который к тому же находится не на Земле, а на берегу озера Хали в звездном скоплении Гиад. При этом в рассказе Бирса Гиады и расположенный поблизости Альдебаран герой видит на ночном небе. Таким образом, Каркоза Чамберса была как бы спроецирована в иной мир.
В пьесе «Король в желтом», которая не является самостоятельным произведением, а сквозной нитью упоминается в рассказах одноименного цикла, о Каркозе сказано в песне Кассильды (мой подстрочный перевод): Вдоль берега разбиваются темные волны, Двойные солнца тонут позади озера, Тени удлиняются В Каркозе. Странна ночь, когда восходят черные звезды, И странны лунные круги на небесах, Но еще более странна Затерянная Каркоза. Песни, что споют Гиады, Где шуршат лохмотья Короля Должны умереть неуслышанными в Туманной Каркозе. Песня моей души, мой голос мертв, Ты умерла, неспетой, в то время как невыплаканные слезы Высохнут и умрут в Затерянной Каркозе.
Помимо топонима «Каркоза» Чамберс позаимствовал у Бирса также имя Хали, и и его сделав названием места — туманного озера, где, вероятно, обитает Хастур. Что касается рассказа Бирса, то у него Хали — имя восточного мудреца, которому принадлежит цитата в начале «Жителя Каркозы». Возможно, это имя навеяно двумя реальными людьми — индийским поэтом Мауланой Хаваджей Хали (1837–1914) и тунисским астрологом X века Хали Абенраджелем.
Хастур в творчестве Бирса незначительно упоминается как бог пастухов (причем скорее как положительная сущность). У Чамберса о Хастуре говорится в рассказе «Желтый знак». Впоследствии Лавкрафт использовал Хастура в повести «Шепчущий во тьме». Затем [самозваный] литературный «наследник» Лавкрафта — Август Дерлет — скомпилировал образы, использованные Лавкрафтом и Чамберсом: черный вихрь стал основным воплощением Хастура, а Король в желтом, антропоморфное существо мужского пола, облаченное в желтую растрепанную мантию и скрывающее свое лицо под маской, — «малым» воплощением. Тем не менее, Хастур остался одним из наименее прописанных персонажей мифологии Ктулху.
Король в желтом носит на груди Желтый Знак, считающийся символом Хастура.
Представленный на изображении Короля в желтом вид Желтого Знака придуман в 1989 году Кевином Россом для РПГ–игры «Зов Ктулху». Он интерпретировал его как желтый трискелион, символизирующий щупальца Хастура.
В моем восприятии Король в желтом — вестник Magnum Innominandum (Великого Неименуемого) и Magnum Tenebrosum (Великой Тьмы), проводник в сферу хоррора и делириума. Любопытно, что в рассказе «Во дворе дракона», который входит в цикл «Король в желтом», Чамберс вложил в уста Короля грозную фразу о мести, позаимствованную из Библии (Евр. 10:31): «Страшно впасть в руки Бога живаго!»
В охваченных призраками расщепленных разумах… разумах, скованных в пустынях…
В бессвязных тенях, наводнивших сердце прекрасной женщины бешеными ощущениями…
В старом доме, где отцвело благочестие…
В изношенных истинах, разрушенных отчаянием, оплетенных паутиной иллюзий…
В далекой холодной Каркозе…
Кроется безумие.