О государстве белых раджей в расположенном в северной части острова Борнео (сейчас принят к употреблению топоним Калимантан, но поскольку речь в записи пойдет о прошлых временах, я буду придерживаться названия Борнео) Сараваке я узнал еще в детстве благодаря книге «В Индийском океане» Игоря Можейко. Этот крупный советский историк–востоковед известен также как писатель–фантаст Кир Булычев. В более позднем издании книга получила название «Пираты, корсары, рейдеры». Глава, посвященная Белым Раджам, произвела на меня огромное впечатление; и спустя много лет захотелось вернуться к этой истории с использованием дополнительных источников информации.

Местоположение Саравака

Карта региона

Карта составлена на 1911 год, но история Княжества Саравак началась раньше. В первой трети XIX столетия Северное Борнео находилось под властью Брунейского Султана (Южное принадлежало Нидерландам). Эта власть была передана ему Султаном Малакки еще до прихода португальцев, после распада островной Империи Маджапахит в начале XVI века. Сам Бруней и расположенный неподалеку островок Лабуан составляли лишь малую часть Султаната. Власть эта, впрочем, по большей части была чисто номинальной, и я уверен, что большинство жителей Саравака (юго-западной части региона) и Сабаха (северо-восточной части региона) было бы сильно удивлено, если бы им сообщили о том, что они являются подданными некоего Султана. Дань в Бруней поступала лишь с прибрежных деревень, и чиновники, назначенные Султаном, не отваживались заглядывать внутрь острова.

Жители Северного Борнео — даяки

Жители Борнео относятся к обширной группе племен под названием «даяки». По-малайски это значит «язычник» или «анимист». По этому определению можно понять о тогдашнем развитии даяков. Племена приморских даяков называются ибаны; они появились на севере Борнео примерно в XVI веке. Ибаны встретили на этих реках лишь разрозненные, родственные им по происхождению племена, и постепенно ассимилировали их или вытеснили из речных долин. Лет через двести ибаны уже контролировали бо́льшую часть Саравака, за исключением прибрежных районов, где находились малайские поселения. Ибаны разводили рис и охотились, жили в длинных домах, где размещался весь род или небольшое племя.

Также ибаны были охотниками за головами: до недавнего времени юноша ибанов не мог считаться мужчиной до тех пор, пока не приносил домой голову врага. Выйдя из рек в море, ибаны скоро освоили мореходство настолько, что вошли в историю как «морские дьяволы», и это название сохранилось за ними в литературе до сих пор. Когда прау (небольшие лодки) ибанов стали выходить к побережью — чаще всего во время войн между племенами или набегов на врагов — малайские вожди начали использовать ибанов в своих интересах. Они указывали воинственным даякам, куда направить лодки, и забирали у них добычу, так как ибаны не интересовались ни шелком, ни пряностями. Для них главной ценностью были медные котлы, соль, оружие и головы врагов.

Узкие проливы между лесистыми берегами Малакки, Борнео и Суматры более двух тысячелетий служили оживленной торговым путем, вдоль которого создавались и гибли десятки государств и по которой шли грузы из Римской Империи в Китай, пряности с Молуккских островов, товары из королевств Явы и Суматры, Цейлона и Индии. Испокон веку жители прибрежных районов, торговцы и отличные мореплаватели, не гнушались пиратством. Пиратство не было предосудительным занятием, как не было позором в средневековой Европе напасть на владения соседнего феодала. Государства в этих местах порой боролись с пиратами, порой покровительствовали им. Пираты были неотделимы от торговли; они являлись, по выражению малайского хрониста, «блохами на собаке» — а какая собака без блох?

Перед появлением в этих местах европейцев пиратов держали в узде малаккские Султаны и другие государи. Однако португальцы, а потом в еще большей степени голландцы нарушили привычное равновесие сил. Голландцы, упрочивая свое господство в Индонезии, уничтожали местные правительства и вносили дезорганизацию в веками установившиеся отношения. Положение усугубила аналогичная деятельность нового колониального хищника — Англии. К 1820-м годам положение в проливах стало настолько серьезным, что европейцы не на шутку встревожились. К тому же в 1830-х годах из-за плохого управления наместника Брунейского Султана в Сараваке произошло много восстаний даяков, в результате чего малайская знать Брунея сохранила власть лишь над административным центром Саравака — городом Кучингом — и его небольшой округой.

Вот с этими даяками впоследствии и столкнулся будущий властитель Северного Борнео — Джеймс Брук.

Война с ибанами Джеймса Брука

XIX век — эпоха колониализма, продвигаемого государствами и компаниями, типа Ост-Индской. Эпоха авантюристов–личностей отходила в прошлое, но иногда еще появлялись такие фигуры, которые были способны основывать «свои» государства. Одним из таких был англичанин Джеймс Брук, первый из династии Белых Раджей, чье владение — Княжество Саравак — по площади было больше самой Англии. И.В. Можейко характеризует Джеймса Брука так: «Внешность этого человека была романтической и в то же время внушительной. Было в нем что-то байроновское, и в его мозгу часто возникали грандиозные идеи и планы. Личностью он был незаурядной, сочетавшей авантюристические наклонности с любовью к естественным наукам».

романтический портрет Джеймса Брука

В 1830 году по пути из Индии в Китай он впервые увидел Малайский архипелаг. В 1839 году Джеймс Брук прибыл в Кучинг, где подружился с наследником Султана. Оказав ему помощь в подавлении восстания даяков, Брук получил в 1841 году титул раджи и пост наместника Саравака. Для дальнейшего восхождения складывались и другие благоприятные обстоятельства. Британское правительство, исходя из общей политики неприобретения новых территорий (обладание которыми увеличивало расходы на управление), а также не желая осложнять отношения с Нидерландами, отрицательно отнеслось к предложениям Брука о превращении Саравака в колонию или протекторат. Однако, поскольку англичане были заинтересованы в подавлении пиратства, угрожавшего торговле Сингапура, Великобритания стала оказывать помощь Бруку в установлении власти.

Война Джеймса Брука с ибанами и получение им должности губернатора в Брунее

Для укрепления своих пока еще шатких и ненадежных позиций в Северном Борнео Брук решил устроить примерную акцию по устрашению ибанов. Впрочем, сами ибаны его не интересовали, так как не участвовали в торговле, а их пиратство и жестокие обычаи сами по себе Брука ничуть не смущали. Но это были удобные поводы для демонстрации силы. В 1843 году произошли первые атаки Брука на ибанов; год спустя его армия впервые столкнулась с даякским вождем по имени Рентап. Когда отряд Брука осадил укрепление на реке Скранг, ибаны, воспользовавшись тем, что авангард отряда оторвался от остальных сил, забросали камнями и потопили лодки, а нападающих перебили стрелами.

вождь Рентап

Рентап, чьи имя означает «Сотрясатель мира», поныне почитается в Сараваке как герой, и я читал несколько местных блогов, в которых о нем написано в самых восторженных тонах. Боевой клич Рентапа (в написании латинским шрифтом): Agi Idup, Agi Ngelaban! Это означает «Я буду сражаться так долго, пока я жив». Этот клич является девизом Малайского Королевского полка рейнджеров. Памятный барельеф Рентапа существует в современном Кучинге:

барельеф Рентапа в Кучинге

В 1845 году, воспользовавшись приходом английской эскадры, Брук добился отстранения от власти своих врагов при брунейском дворе. А в августе 1846 года Брук захватил охваченный неурядицами Бруней и заставил Султана Омара Али подписать соглашение, по которому получил суверенные права на Саравак. Джеймс Брук стал губернатором острова Лабуан возле Брунея и британским консулом в султанате. Теперь у него имелось больше ресурсов и полномочий для борьбы с ибанами.

В 1849 году британский флот и саравакская флотилия Брука устроили кровавую бойню, потопив в ночном нападении более 90 прау и уничтожив около 400 человек. После сражения выступавшие на стороне Брука даяки обезглавили не менее 120 пленных. Операция против ибанов на этом не была завершена. Суда Брука поднимались по рекам, сравнивая с землей длинные дома ибанов. Имущество ибанов становилось собственностью белого раджи и его союзников; более того, Брук приказал отобрать все имущество (вплоть до гонгов, медных котлов и посуды) у тех племен, которые, живя неподалеку от реки, не мешали ибанам спускаться к морю.

Ибаны были разбиты и ограблены, но не покорены. Брук понимал, что походы против них можно продолжать бесконечно, но они все равно не сдадутся. Тогда он решил построить укрепления в устьях всех рек, на которых жили ибаны, и посадить в каждую из крепостей гарнизон малайцев во главе с начальником из числа молодых английских добровольцев. Крепости будут останавливать прау ибанов, если те решатся выйти в море, и не пропустят торговцев, которые захотят подняться к ибанам с моря. Из всех продуктов внешнего мира ибаны больше всего нуждались в соли. Если перехватывать соль, ибаны должны стать смирными и покорными.

Впрочем, пока основным препятствием власти Брука были не ибаны, а определенные круги в Великобритании и Брунее. В начале 1850-х годов вышеупомянутая бойня стала одним из главных обвинений либеральной оппозиции в британском парламенте, критиковавшей действия военно-морских сил Великобритании. Под давлением оппозиции в 1854 году была создана парламентская комиссия для рассмотрения обвинений в адрес Брука, которая его, разумеется, оправдала.

Война с ибанами Чарльза Брука

Тем временем, в 1852 году в Кучинге объявился племянник Джеймса Брука — Чарльз Энтони Джонсон (впоследствии из династических соображений он взял себе фамилию Брук).

Чарльз Энтони Джонсон (Брук)

Чарльз Брук был прирожденным авантюристом. В двенадцать лет он убежал из школы и поступил юнгой на корабль, а в пятнадцать, будучи матросом, впервые стрелял по ибанам. В отличие от Джеймса, Чарльз Брук был необразован, неотесан, не любил речей, приемов и прессы. Он согласился уехать в одну из крепостей в стране ибанов и там создавать могущество будущей державы Бруков.

В 1853 году Джеймс Брук привел войска из Кучинга и вместе с племянником повел их против Рентапа — того самого вождя ибанов, который нанес первое поражение белому радже. Бой не привел к победе, и Джеймс Брук, потеряв надежду разбить Рентапа, хотел начать переговоры. Вот тут впервые показал себя Чарльз, который так объяснил свой отказ от переговоров: «Я недолюбливаю деспотизм, но и терпимость по отношению к даякам должна иметь границы. Они ведь как дети: доброта и жестокость должны быть неразделимы в обращении с этим народом».

На следующий год более сильная экспедиция смогла взять приступом длинный дом Рентапа, вождь даяков был ранен, но успел уйти в горы.

Сидя в одиночестве в крепости, Чарльз придумал лозунг, которому и решил следовать: «Только даяк может убить даяка». Целый год он разрабатывал новую тактику, набирал и обучал современному бою отряды. Пробный поход должен был состояться против ибанов одной из далеких рек, которые совсем недавно пришли из внутренних областей острова и еще не сталкивались с европейцами. Вся их «вина» заключалась в том, что молодому радже нужна была тренировка для будущих походов и добыча, чтобы наградить союзников. Союзным ибанам было дозволено отрезать головы врагам. Половина добычи, захваченной в деревнях, предназначалась молодому радже. По возвращении из похода он устроил аукцион, на котором продавались золотые украшения, медные котлы и другие трофеи. Из этих средств Брук платил своей малайской гвардии.

Чарльз добился того, чего не смог сделать Джеймс: даяки убивали даяков, и руководил этим англичанин. Цинизм британского колониализма здесь просто беспределен. Кстати, чудовищная практика поощрения англичанами ибанского обычая охоты за головами продолжалась еще долго, о чем речь позже.

Сам Чарльз получал от этой опасной и нелегкой походной жизни, от возможности решать судьбы других людей почти садистское наслаждение. Он был настоящим «королем джунглей», и его именем матери пугали детей. Он сам писал об этом через несколько лет: «Наша жизнь — не для семейного человека, имеющего вкус к светской роскоши или тихим вечерам у камелька. Самое радостное в нашей жизни — великолепная независимость от всех пут, связанная со значительной степенью власти и влияния на жизнь других представителей рода людского. Мы можем вместо тронов использовать вершины гор и обозревать широкие пространства дикого безмолвия, как халдеи смотрели на мир звезд».

В 1857 году полудикая армия Чарльза жесточайшим образом подавила восстание китайских шахтеров в Сараваке. Но он не мог забыть, что не все ибаны покорны ему. В некоторых землях еще правил Рентап — непобедимый вождь, к которому стекались недовольные.

В поход против крепости Рентапа Чарльз повел более четырех тысяч человек на множестве лодок. На помощь к Рентапу подошли отряды ибанов из джунглей, но их все равно было в несколько раз меньше, чем нападающих. Кроме того, гвардия Чарльза, состоящая из пятисот малайцев, была вооружена ружьями, а защитники горы Садок — лишь копьями и луками. Но на их стороне были джунгли, где они знали каждый камень, каждое дерево. После длительной битвы Чарльзу пришлось с позором бежать.

Прошел еще год, и Чарльз вновь собрал армию для захвата крепости Рентапа. И вновь пришлось отступить.

В свой последний поход против Рентапа Чарльз Брук смог отправиться только в 1861 году, после того как с помощью интриг, обманов и карательных экспедиций Бруки сломили сопротивление малайцев в самом Брунее. Кроме того, Чарльз смог поодиночке разбить союзников Рентапа и заставил их сложить оружие при условии, что в качестве контрибуции они отдадут ему все ценности племен.

На этот раз положение Рентапа было безнадежным. Армия Чарльза превышала его силы вдесятеро. С небольшим отрядом верных соратников Рентап прорвался сквозь кольцо осаждавших и ушел в дальние горы. Там он поклялся, что никогда больше не посмотрит в лицо белому человеку. Он умер свободным примерно в 1863 году.

Победа над ибанами расчистила Брукам путь к образованию своего государства.

Образование Саравака — государства Белых Раджей. Укрепление Княжества

В 1863 году британское правительство признало Саравак независимым государством под властью Брука. Так образовалось Государство Белых Раджей под властью династии Бруков. Титул правителей Саравака — раджа, у его супруги — рани. Титул наследника — раджа муда; их жены носили титул рани муда.

Княжество обрело государственные атрибуты, включая герб:

герб Княжества Саравака под властью белых раджей

На щите герба изображен красно-черный крест в золотом поле, в центре креста корона. Над щитом изображен барсук (по-английски brock, что похоже на фамилию Brooke). Девиз на латыни Dum spiro, spero — «Пока дышу, надеюсь».

После смерти Джеймса Брука в 1868 году вторым раджой стал его племянник Чарльз Энтони Брук. В 1872 году он создал полувоенное формирование саравакских рейнджеров, которые были великолепно подготовлены для войны в джунглях. Новый раджа продолжал расширять территорию Саравака за счет Брунея и явно намеревался превратить весь султанат в свое владение. Когда в 1880-х годах в Сабахе начала действовать Британская Патентная Компания Северного Борнео, это подхлестнуло Чарльза Брука, и он оккупировал ряд новых областей Брунея, в результате чего султанат превратился в крошечное княжество, а Саравак стал граничить с Сабахом. В 1888 году Великобритания установила протекторат над всем Северным Борнео, включая Саравак. Бруней был отделен от Саравака.

Интересно отметить, что популярность Бруков среди местного населения была довольно велика, несмотря на все их суровые меры против китайцев и даяков. Бруки проводили политику защиты даяков от эксплуатации проникающего на Борнео западного бизнеса, связанного с добычей богатых природных ресурсов. Право действовать в Сараваке имела фактически только компания Borneo Company Limited, зарегистрированная в Лондоне и имевшая коммерческий центр в Сингапуре.

Японская оккупация Саравака. Восстановление власти Бруков. Обретение Сараваком независимости и включение его в состав Малайзии

При правлении третьего раджи (1917–1946), Чарльза Вайнера Брука, основным событием стала японская оккупация Борнео, начавшаяся с операции 24 декабря 1941 года. Чарльз Вайнер Брук отбыл в Австралию, где и оставался до конца войны.

Изначально никакого сопротивления японцам со стороны местного населения в Сараваке не было; его вызвали сами оккупанты, которые начали сгонять местных жителей на принудительные работы, отбирать рис и продовольствие. С другой стороны, крайне одиозным выглядит решение английского руководства платить даякам за головы японских солдат; само собой, это могло привести только к жесточайшим репрессиям Императорской армии против вооруженных лишь копьями и стрелами туземцев.

Среди китайского населения Саравака были сильные проанглийские настроения, и когда с 1943 года в Сараваке стали появляться британские разведчики, они встретили там благожелательный прием. В 1945 году в ходе упорных боев Саравак был освобожден австралийскими войсками, причем размещенные там японские войска продолжали сопротивляться и после капитуляции Японии. Австралийцы смогли войти в Кучинг лишь 11 сентября 1945 года.

15 апреля 1946 года Чарльз Вайнер Брук вернулся в Саравак, а 1 июля 1946 года в обмен на пенсион согласился на передачу Саравака в состав Британской Империи. Это решение, принятое без учета мнения местного населения, привело к мощному движению протеста.

В 1963 году Саравак стал независимым в составе Федерации Малайзии. При этом ему пришлось выдержать борьбу с Индонезией, претендовавшей на инкорпорирование Северного Борнео в свой состав.

Наследие Белых Раджей и современное положение Кучинга и даяков

В современном Сараваке осталось немало наследия династии Бруков и их княжества. В английской Википедии утверждается, что период Бруков оценивается местным населением благожелательно (к этому утверждению, полагаю, надо относиться с известной долей недоверия, но все же есть основания и для доверия). В административном центре Саравака, городе Кучинге, сохранилось немало зданий эпохи белых раджей.

дворец Астана (1870 год, подарок второго раджи его жене)

форт Маргерита (1879 год, назван в честь рани Маргариты, жены второго раджи

Также можно назвать все еще работающую судостроительную верфь и другие объекты. О Бруках напоминают музей Саравака, мемориал Бруков, кафе «Джеймс Брук» и паб «Роялист», названный в честь шхуны Джеймса.

Сейчас в бывшей столице белых раджей проживает около полумиллиона жителей; это красивый и один из самых благоустроенных городов Юго-Восточной Азии. Город раскинулся по обеим сторонам реки Саравак, северный и южный районы соединены друг с другом только двумя мостами.

Происхождение названия города Кучинга не ясно. Традиционно считается, что Кучинг — Кошачий город, хотя скорее всего название идет от индийского «кочин» (порт) или от растения «кошачий глаз» (mata kucing). Повсюду в городе стоят скульптуры кошек, и в городе имеется также Музей Кошек. С 1 по 7 сентября 2005 года в Кучинге проходили Вторые Дельфийские игры под девизом «Возрождение исчезающих традиций».

Даяки сохранились: некоторые переселись в города, другие предпочитают обитать в привычных длинных домах (уже из современных материалов и конструкций):

Кто-то из даяков освоил актуальные профессии, пользуется компьютерами и другой техникой.

А кто-то предпочитает старые обычаи (теперь уже, конечно, не добычу трофейных голов), род занятий и одежды:

Предки этих людей пережили власть брунейских султанов и английских белых раджей, сохранив свое лицо. Надеюсь, так будет и с потомками. Хотя, безусловно, проблем в современном Сараваке много: например, уже вырублено около 80% лесов. Нынешняя эпоха ставит перед Сараваком новые задачи.