Карта России, Московии и Тартарии 1562 года работы Энтони Дженкинсона


Энтони Дженкинсон — дипломат, путешественник, купец

Энтони Дженкинсон (Anthony Jenkinson) — английский дипломат и путешественник, многократно бывавший в России в третьей четверти XVI века. Он служил первым полномочным послом Англии в России с 1557 по 1571 год (и, кстати, вел переговоры по поводу возможного бракосочетания Иоанна Грозного с Королевой Елизаветой I), и по совместительству представителем Московской компании (Muscovy Company) — английского торгово-промышленного предприятия, основанного лондонскими купцами в 1555 г. По долгу службы Дженкинсон активно ездил через Россию на Восток — в Персию, Среднюю Азию, на побережье Каспийского моря (где он был первым западноевропейцем). Его первое путешествие в Бухару и обратно длилось с 12 июля 1557 по 9 мая 1560 года, второе — по России и Персии — началось 4 мая 1561 года. В Лондон он возвратился только 28 сентября 1564 года. Путь Дженкинсона по России проходил из устья Северной Двины через Вологду, Москву, Рязань, Муром, Нижний Новгород, Казань и Астрахань. Этот сегмент пути имеет протяженность около 4,000 км.

Результатом наблюдений стали не только официальные отчеты, но и самая подробная на тот момент карта областей, ранее практически недоступных для европейцев. Карта, разумеется, совершенно неметрична, и топология многих ее частей, особенно на урало-сибирском востоке, далека от действительности. Некоторые объекты являются плодами неверных рассказов: в частности, «Китайское озеро» на реке Обь или какая-то мифическая «Казакия» к востоку от Оби. Отдельные элементы содержания могут вызвать улыбку: скажем, люди, поклоняющиеся какому-то человекообразному богу (?) на дереве. Все эти полумифические виньетки в основном позаимствованы из трудов Марко Поло и, очевидно, использованы лишь в декоративных целях.

Научная картография в XVI веке только зарождалась, и таким великим ученым, как Герард Меркатор или Абрахам Ортелий (который, кстати, использовал карту Дженкинсона в своем грандиозном атласе 1570 года Theatrum Orbis Terrarum / «Зрелище шара земного») принадлежит неоценимая заслуга в становлении правильных географических представлений о Мире.

Топонимы «Россия», «Московия» и «Тартария»

Для меня самой интересной частью содержания карты Дженкинсона является соотношение топонимов «Россия», «Московия» и «Тартария». Дело в том, что с начала XVI века в европейском политико-географическом лексиконе распространилось понятие «Московия». По мнению российских исследователей, это являлось результатом влияния польско-литовской пропаганды, отвергавшей право Московского государства на всю Русь, часть которой с XIII–XIV веков находилась в составе Великого княжества Литовского и Королевства Польского (позднее — Речи Посполитой), и стремившейся закрепить это название только за «своей» частью Руси.

В тогдашней польской историографии (очевидно, политически ангажированной) «Московия» определялась как государство, где живут «моски», или «московиты», а не как часть русского народа, главным городом которого назывался Львов. Хотя некоторыми литовскими историками признавалось, что образованная часть поляков и литовцев на самом деле знала о тождестве «московитов» и русских, тем не менее, пропаганда представления о них как о двух разных народах прослеживается в памятниках полемической литературы, возникших после заключения Брестской церковной унии 1596 года.

Важно отметить, что название «Московия» начало преобладать в странах, получавших информацию из Великого княжества Литовского и Польши, в первую очередь в католических Италии и Франции. В странах Северной Европы, равно как и при дворе Императора Священной Римской Империи, преобладало правильное этнографическое название «Руссия» или «Россия», хотя название «Московия» проникло и туда.

Изначально у слова «Московия» отсутствовали какие-либо негативные коннотации: западноевропейские писатели XVI–XVII веков использовали названия «Московия» и «Россия» безо всякой системы; обычно (к примеру, у Сигизмунда Герберштейна) эти понятия встречались в одном и том же тексте как синонимичные. Ян Блау в «Космографии» 1645 года одну из карт называет Russiæ, vulgo Moscovia, pars australis, то есть «Южная часть России, в просторечии Московии». И важно отметить, что Меркатор — столп западноевропейской картографии Возрождения — на карте Восточной Европы 1596 года обозначил как Russia обширные земли к востоку от Ливонии и Литвы, в то время как топонимом Moscovia обозначает регион, являющийся лишь частью России. Все вполне в соответствии с современными представлениями. Никто из грамотных, компетентных и, главное, непредвзятых ученых Запада не отделял Москву от России.

Анализ карты Энтони Дженкинсона

Карта Энтони Дженкинсона стоит в том же ряду важных источников информации, причем она особенно ценна тем, что ее автор лично бывал в Москве. Топонимом Russia (написанном большими буквами) он обозначил государство со столицей в Москве; Moscovia означает регион в составе России. Российское государство очерчено границами и выделено своим идентификационным цветом.

В левом верхнем углу изображен Иоанн Грозный, восседающий на троне под сенью шатра, с сопроводительной надписью Ioannes Basilivs Magnus Imperator Russiae; Dux Moscovie, то есть «Иоанн Базилевс (или Васильевич; не ясно, понимал ли Дженкинсон смысл русского отчества или изящно смешал воспринятое на слух отчество Иоанна с византийским титулом) Великий Император России; Князь (Герцог) Московии» (Дженкинсон немного спутал порядок — слово «Великий» должно идти перед словом «Князь»; все-таки в 1562 году англичанин был еще не очень глубоко знаком с тонкостями русского устройства). Кстати, Англия первой из европейских стран — уже в 1554 году — признала царский титул за московскими правителями России. Иоанн перстом правой руки указует на небо. Интересно, что образ русского государя сходен с иконографией Одина, главы скандинавского пантеона, на гравюрах XIX века.

Надпись Hec pars Lituanie Imperatori Russie subdita est к западу от Смоленска означает примерно «Эта часть Литвы подчиняется Императору России», хотя показана эта территория как литовская. На самом деле, в 1562 году Смоленск уже входил в состав Российского Царства, хотя владения Москвы простирались пока недалеко к западу от этого города.

Хочу также подчеркнуть, что топоним «Тартария» с Россией вообще никак не связан и относится к землям южнее и юго-восточнее. Это опровергает некоторые представления о России как будто бы части большой татарско-азиатской страны.

Критика русофобской теории «страны московитов»

Не только англичане и нидерландцы признавали название «Россия» за государством, образованным Московским Великим княжеством. Католический кардинал Чезаре Баронио (1538–1607) писал: «Московия получила свое наименование по названию реки и расположенной на ней столице, являясь частью Русии». В Западной Европе понимали, что огромная роль, которую Москва играла в политической жизни России, дает основания отождествлять столицу со всем государством.

Французский путешественник и военный наемник (кстати, не питавший никаких положительных сантиментов к Москве; сначала служил ей за деньги, а потом воевал против нее — тоже, конечно, за деньги) Жак Маржерет проживал в России с 1600 по 1606 год и потом написал книгу «Состояние Российской державы и Великого княжества Московского». В ней он указывал, что русские после освобождения от татарского ига стали называться московитами — по главному городу Москве, обладающему княжеским титулом, но не являющемуся первым [т.е. самым ранним] в стране, потому что ранее государь русских назывался «великим князем владимирским», а в современный Маржерету период продолжал называться «великим князем владимирским и московским». Из этого Маржерет делает вывод: «ошибочно называть их московитами, а не русскими, как делаем не только мы, живущие в отдалении, но и более близкие их соседи. Сами они, когда их спрашивают, какой они нации, отвечают: Russac, то есть русские, а если их спрашивают, откуда, они отвечают: is Moscova — из Москвы».

После преодоления Смуты Российское государство стало стремительно разрастаться, и Москва уменьшилась в масштабе огромной и разнообразной страны. В XVIII веке Москва перестала быть столицей России, и термин «московиты» мог сохранять актуальность только в глупых анекдотах.

Однако в середине XIX века успевшее выйти из употребления слово начинает фигурировать в антироссийских памфлетах, распространяемых польскими националистами. Причем они были облечены в крайне оскорбительную форму расистского характера. Польскими националистами утверждалось, что московиты не европейцы, а азиаты-«туранцы», в отличие от поляков и русинов, которые вместе с другими европейскими народами являлись «арийцами». Цивилизация «арийцев» (культурных земледельцев) и общество «туранцев» (диких и отсталых кочевников-варваров) якобы являются антагонистами. Была выдвинута идея о том, что Россия получила свое современное название, а московиты стали русскими согласно некоему тайному приказу Екатерины II, по которому, чтобы скрыть свое туранское происхождение, московитам в приказном порядке «навязали» имя «арийцев»-русинов. Вся российская историография при этом, естественно, объявлена продуктом фальсификаций.

Эти измышления получили поддержку во Франции и Англии на фоне плохих отношений с Россией из-за Крымской войны. Впрочем, то была лишь политическая конъюнктура, которая во Франции изменилась после поражения в войне с Пруссией; с 1880-х годов Россия и Франция стали сближаться, и русофобские теории парижской элитой были выброшены. Да и в Англии тональность антироссийских выступлений стала снижаться в русле формирования будущей Антанты.

Европейская географическая наука уже со времен Энтони Дженкинсона и Герарда Меркатора (то есть задолго до Екатерины II) имела твердое мнение насчет прямой и давнишней связи России и Московии. Пусть она и ошибалась во многих деталях, но в главном она разобралась давно и четко. К тому же мудрая поговорка гласит: «собака лает — караван идет». Поэтому нелепую теорию про московитов-варваров-финнов-туранцев можно было бы давно забыть. Если бы не тот факт, что сейчас, в XXI веке, в Восточной Европе она реанимирована определенными политическими кругами. Вновь распространяются идеи о том, что Москва по своему происхождению — улус Тартарии с финским населением. А ярлык «азиаты» (кстати, само по себе это слово в устах порядочного человека не может и не должно иметь никакого оценочного значения) навешивается на «московитов» с очевидным намерением унизить и оскорбить.

По этому поводу я хочу напомнить еще одну мудрую поговорку: «посеявший ветер пожнет бурю». Тот, кто разбрасывает семена ненависти и раздора, отравляет ноосферу — несет ответственность за войны и геноциды. Польские националисты выдумали расистскую антирусскую идеологию, а потом, в XX веке, к западу от Польши — в просвещенной и цивилизованной Европе — появилась другая расистская идеология, в которой поляки занимали место на дне классификации этносов; и именно Польша жестоко пострадала от носителей этой новой идеологии.

Это серьезный урок для всех, кто носится с преступными идеями шовинистического псевдопатриотизма (в том числе русского — это я утверждаю как русский человек), замешанного на презрении и ненависти к другим народам.